Марк и Эзра 2.0 [litres] - Рагим Джафаров

– Ах вот оно что! – понял Эзра. – А что вас не устраивает конкретно?

– Все! Человек должен быть свободным! Личность не должна быть ограничена!

– А в чем вас ограничивают? – поинтересовался Эзра и достал из-под прилавка коробочку с монпансье. Покосился на молодого человека, но конфетку ему не предложил.

– Я вынужден жить по правилам, навязанным социумом! Сама система делает из меня раба, заставляя работать за гроши ради пропитания. Втягивая меня в вечную воронку потребления! Неужели вы не понимаете? – Для пущей убедительности осталось только руки заломить.

– Хм… – Эзра задумчиво побарабанил пальцами по прилавку. – А не втягиваться пробовали?

– Что? – опешил посетитель.

– Ну вот вас втягивают, а вы не втягивайтесь.

– Если бы это было так просто! Вы же понимаете, что система создана так, чтобы без нее нельзя было обойтись! – возмутился молодой человек.

– Допустим, – кивнул Эзра. – А чем вы занимаетесь?

– Я художник! – с вызовом, будто ожидая возражений, ответил посетитель.

– Да какие у современного художника могут быть претензии к системе?! – удивился хозяин лавки. – Вы на нее молиться должны!

– Шутите?!

– Нет, я абсолютно серьезен. Вот раньше, чтобы стать художником, надо было хотя бы уметь рисовать. – Эзра задумался, потом продолжил: – А еще раньше вдобавок к этому надо было уметь рубиться мечом, потому что если не умеешь, то тебя зарубят. А еще раньше – рисовать и махать копьем, причем одновременно, иначе саблезубый тигр сожрет. Зато теперь достаточно что-нибудь намалевать, устроить пару перформансов и посидеть в тюрьме по условно политической статье – и все. Можно, кстати, и не рисовать.

– У вас очень странное представление о жизни художников. Вы вообще ничего в творчестве не смыслите.

– Так вам творчества, социального равенства или чего? – развел руками Эзра.

– Свободы.

– Возьмите комбо, – порекомендовал хозяин лавки. – Три по цене двух при покупке равенства и братства.

– Я понимаю, что вас это смешит, – серьезно покачал головой посетитель. – Но… в этом мире что-то сломалось. Пусть я и не могу это выразить. Все перевернуто с ног на голову, и мы действительно несвободны.

– Хорошо, давайте серьезно, – согласился Эзра. – Вы хотите свободы.

– Да.

– Не будем углубляться в подробности нашего с вами понимания свободы, но… а как вы себе представляете свободу без ограничений?

– Безгранично, – моргнул посетитель, явно не поняв вопрос.

– Логично, – вздохнул Эзра. – Прямо-таки в точку. Давайте попробуем без абстрактных материй. Вот, допустим, ваше творчество. Что ограничивает вас в этом?

– Ну… Хотя бы политический аспект, – пожал плечами художник. – Предположим, я хочу нарисовать голую королеву, поедающую младенцев. – Посетитель вдруг просиял. – Нет! Двух! Как Сциллу и Харибду! И выставить в галерее «Тейт»! А еще…

– Не увлекайтесь, – прервал его Эзра. – Поберегите силы для рисунка. И что вас ограничивает? Рисуйте.

– Ну для начала такое точно не выставят в «Тейте», – возразил посетитель. – Да и не поймут.

– И не должны. Вот она, ваша свобода. Никто никому и ничего не должен. Да и, будем честны, картина была бы интересна только по одной причине. Потому что существует некое табу, скорее формальное, чем настоящее. Как я понимаю, в Англии не очень-то прижимают за подобное. Так вот. Только столкновение с ограничением порождает свободу, понимаете?

– Нет, – нахмурился посетитель.

– Хорошо, – кивнул Эзра. – Допустим, такого табу нет. Нет в головах англичан образа королевы и какого-то отношения к ней. Не символ это вовсе. Вы рисуете и выставляете картину с какой-то бабкой в «Тейте» – и что?

– Что?

– Ну бабка, ну картина. Нет конфликта, нет ограничения. Всем в общем-то плевать. Максимум, на что вы можете рассчитывать, – что нарисована она будет хорошо с точки зрения техники и кто-то из понимающих впечатлится.

– Я понимаю, о чем вы говорите, – поморщился посетитель. – Сама тема интересна только потому, что есть определенное отношение к королеве, без него все это не работает, но вы сами привели в пример творчество. Я же говорю о жизни!

– И в чем вы в ней ограничены?

– Ну, допустим, я не могу взять и поехать в… Северную Корею!

– Хотите написать портрет Ким Чен Ына? – хмыкнул Эзра. – Можете на самом деле. Даже туда пускают. Но и тут, что-то мне подсказывает, вас манит исключительно условная запретность. Любые границы действуют на вас, как тряпка на быка. Поймите простую штуку: отсутствие клетки не делает свободным, понимаете?

– Не очень-то.

– Свобода возникает тогда, когда есть ограничение. Как свет и тень, понимаете? Одно без другого просто невозможно. Вы никогда не поймете, как выглядит свет, если живете в темноте. Он не будет существовать для вас как категория. Как само понятие.

– Вы опять в какую-то философию, – поморщился посетитель. – Да, может, я не могу объяснить, но… свобода ведь подразумевает выбор! А выбора в современном обществе нет! «Адидас» или «Рибок»? «Макдоналдс» или «Бургер кинг»? Менеджер по продажам или по рекламе? Все это одно и то же.

– Тогда выбирайте то, что есть, – пожал плечами Эзра.

– Не понял, – нахмурился посетитель.

– Если вы идете по дороге, но развилка только в километре, где-то там, впереди, что вы будете делать?

– Пойду до развилки.

– Ну так вы же не сядете и не станете плакать, что, мол, выбора нет, я ограничен этой дорогой, свободы нет, общество несправедливо.

– А если я иду по дороге, на которой развилок нет вообще?! – возразил посетитель. – Как и все современное общество.

– Не идите по ней, – пожал плечами Эзра. – Не хотите – не работайте. Благо ненавистная вам система это позволяет. Хотите – рисуйте голую королеву, пожирающую младенцев. В худшем случае выставят где-нибудь, в лучшем – посадят, и в СМИ попадете. Еще и кормить бесплатно будут в тюрьме.

– Как у вас все просто, – невесело хмыкнул посетитель. – Раз, и все.

– Нет, конечно, не просто, – вздохнул Эзра. – Давайте так. Что, по-вашему, могло бы сделать вас свободным?

– Сложный вопрос, – поморщился молодой человек. – Если я скажу, что деньги, то вы скажете, что я стану несвободен от них. Мне нужно будет тратить много сил на то, чтобы они не пропали. Стану рабом своего же капитала. Если назову что-нибудь вроде «своего острова», то появится какая-нибудь необходимость круглосуточно вкалывать, чтобы вырастить еду.

– Может, вы и поможете себе как-нибудь сами? – поинтересовался Эзра. – У вас неплохо на две роли получается.

– Подождите, ну а если какой-нибудь монастырь в Тибете, где я буду…

– Несвободным от буддистского мировосприятия, правил монастыря и очень хреновой погоды, – закончил мысль хозяин лавки.

– Да не знаю я! – взорвался посетитель и ткнул себя в грудь. – Оно вот тут! Это чувство! Кругом границы и запреты! Нет сил уже ни на что! Мне будто дышать нечем!

Эзра тяжело вздохнул и покачал головой.

– Я вижу, что вы просто не можете сформулировать то, что чувствуете. Ваша несвобода совсем в другом. Внешние факторы не имеют значения.

Молодой человек молчал и внимательно слушал. Он неуловимо изменился.

– Я, конечно, уже видел такое. Вы ищете некую свободу, которую не можете даже описать, и вам кажется, что она заключается в отрицании, в бунте. Но это всего лишь